он его будет ласкать, пока там жениховский рученец кончится, а потом
- быть бычку на обрывочку".
А чувства мои против жены снова озлобились, и я не стал просить у нее
прощенья в своей невинности. И даже если бы я был свободен и имел досуг
вникать во все перипетии затеянной ими любовной игры, то не удивительно
было б, что я снова не вытерпел бы - во что-нибудь вмещался, и мы дошли бы
до какой-нибудь психозы; но, по счастию, мне было некогда. Дело, о котором
я вам говорил, заняло нас на суде так, что мы с ним не чаяли освободиться и
к празднику, а потому я домой являлся только поесть да выспаться, а все дни
и часть ночей проводил пред алтарем Фемиды.
А дома у меня дела не ждали, и когда я под самый сочельник явился под
свой кров, довольный тем, что освободился от судебных занятий меня
встретили тем, что пригласили осмотреть роскошную корзину с дорогими
подарками, подносимыми Машеньке моим братом.
- Это что же такое?
- А это дары жениха невесте, - объяснила мне моя жена.
- Ага! так вот уже как! Поздравляю.
- Как же! Твой брат не хотел делать формального предложения, не
переговорив еще раз с тобою, но он спешит своей свадьбой, а ты, как назло,
сидел все в своем противном суде. Ждать было невозможно, и они помолвлены.
- Да и прекрасно, - говорю, - незачем было меня и ждать.
- Ты, кажется, остришь?
- Нисколько я не острю.
- Или иронизируешь?
- И не иронизирую.
- Да это было бы и напрасно, потому что, несмотря на все твое
карканье, они будут пресчастливы.
- Конечно, - говорю, - уж если ты ручаешься, то будут... Есть такая
пословица: "Кто думает три дни, тот выберет злыдни". Не выбирать - вернее.
- А что же, - отвечает моя жена, закрывая корзинку с дарами, - ведь
это вы думаете, будто вы нас выбираете, а в существе ведь все это вздор.
- Почему же это вздор? Надеюсь, не девушки выбирают ж |
