чине, а на самом деле то была разборка между двумя сутенерами.
На третье лето своей отсидки, когда стали забирать "старичков" и
уголовников, ему представилась возможность выбора. По совету одного
безмозглого спорщика, утверждавшего, что войне скоро конец: что либо
французов, либо англичан всенепременно скоро где-нибудь разобьют и к
Рождеству все будут дома, он выбрал фронт. После двух недель в Эсне, где
пришлось прятаться в каждой яме, чтобы спастись от осколков, он прожил
пятьдесят дней, во сто раз худших, чем каторга во Флери. В Шоффурском
лесу, на берегу реки Пуавр, нескончаемые пятьдесят дней, полные ужаса и
отчаяния, чтобы в конце концов оказаться в западне, пропахшей мочой,
дерьмом и смертью тех, кто тут прятался до него с обеих сторон, не в силах
покончить собой, - под названием Дуомон, что под Верденом.
Да будет благословенна Матерь Божья, покровительствующая даже всяким
негодяям: он не попал туда в числе первых с риском быть выпотрошенным
прежними жильцами. И выбрался оттуда с утешительной верой, что хуже уже
никогда не будет - ни в этом мире, ни в загробном. Как же низко он пал,
если вообразил, будто человеческая злоба имеет предел - люди-то,
оказывается, могут и не такое.
В декабре, после так называемого шестидневного отдыха, когда, рискуя
набить себе шишки, подскакивая до потолка при каждом обстреле, он всячески
пытался укрепить свой моральный дух, участвуя в казарменных дрязгах. А
затем со всем своим скарбом и со своей ротой, поредевшей так, что впору
было вербовать младенцев, он был препровожден к берегам Соммы, на участок,
где неподалеку шли ожесточенные бои. Тут пока все было тихо, только велись
разговоры, что придется умереть во время неизбежного наступления. Об этом
людишкам сообщил пройдоха-кашевар, приезжавший со своей походной кухней,
который, в свою очередь, узнал это от обычно держащего рот на замке
ординарца офицера-адъютант
Небольшой анонс книг нашей библиотеки:
Все это имеет самую непосредственную связь с отношениями
России и США.
В конце 1991 г. считалось, что генератор мировой
конфронтации может быть превращен в ядро глобального сотрудничества двух мировых
гигантов. К концу 1998 г. сотрудничество еще не
сменилось конфронтацией, но значение российско-американских отношений, их "профильность"
существенно снизились. И, главное, в наличии
имеется только один гигант.
Администрация Клинтона начинала свою деятельность как самая русофильская в
истории США. В основе ее политики на российском
направлении лежало стремление закрепить и обеспечить устойчиво демократическое
развитие России, которое исключало бы как откат в
коммунистическое прошлое, так и скос в сторону авторитаризма с
националистической окраской. Вашингтон приложил немалые усилия для
демонстрации преимуществ либерально-демократического правления и открытого
общества.
На практике, однако, не обошлось без серьезных издержек. Нарождавшейся
демократии требовался гарант. Гарант же, в свою очередь,
нуждался в поддержке Америки, что делало неизбежным вовлеченность Вашингтона во
внутреннюю российскую политику. На протяжении семи
лет поддержка американцами Президента Ельцина была практически безусловной.
Конкретные антидемократические действия кремлевского
руководства регулярно игнорировались во имя политической целесообразности. В
итоге Белый дом оказался настолько прочно связанным с
Ельциным, что ограничил собственную свободу маневра. То, что было огромным
приобретением на заре новых российско-американских
отношений, превратилось в мельничный жернов, который не просто сбросить.
Президентство Ельцина начиналось на сильной проамериканской ноте: США выступали
не только главным другом молодой российской
демократии, но и моделью для нее. Демократизация, однако, оказалась процессом
гораздо более сложным, чем виделось при сломе авторитарного
режима. Как выяснилось, демократизирующееся государство может применять насилие
против сторонников оппозиции и даже вести войны, как
Россия в Чечне. Необходимость для населения сосредоточиваться на ежедневном
выживании по-прежнему оставляет слишком мало времени и
сил на формирование основ гражданского общества. Существование элементов
политической демократии в условиях углубляющегося
экономического кризиса создает условия для укрепления недемократической
оппозиции, усиления ее влияния на власть. Внешнеполитические
акты, прежде всего подлежащие ратификации международные договоры, иногда на годы
становятся заложниками политического противостояния.
Дальнейшее функционирование электоральной демократии в России может привести к
власти людей, гораздо менее дружественно настроенных
по отношению к США, чем Ельцин.
