Учебные материалы, справочные пособия:
Литература наша (разумеется, лучшие
книги) немало сделала для того,
чтобы в грозных, катастрофических обстоятельствах пробудить у
людей чувство ответственности, понимание того, что именно от них, от каждого из
них - ни от кого другого - зависит судьба страны.
Отечественная война не была "разборкой" между двумя кровавыми диктаторами -
Гитлером и Сталиным, как это внушают нынче некоторые
склонные к изобретению сенсаций литераторы. Какие бы цели ни преследовал Сталин,
советские люди защищали свою землю, свою свободу,
свою жизнь - на это посягали фашисты. '... Правота была такой оградой, Которой
уступал любой доспех', - писал в ту пору Борис Пастернак. И
даже те, кто не испытывал ни малейших симпатий к большевикам и советской власти,
- большинство их, - заняли после гитлеровского вторжения
безоговорочно патриотическую, оборонческую позицию. "Мы знаем, что нынче лежит
на весах И что совершается ныне", это Анна Ахматова, у
которой был очень большой счет к советской власти.
Уровень правды в литературе военных лет по сравнению с бравурно-тягостной второй
половиной тридцатых годов, временем
опустошительных массовых репрессий духовного оцепенения и мрака, казенной
унификации в искусстве, резко вырос. Жестокая, кровавая война
потребовала духовного раскрепощения, сопровождалась стихийным освобождением от
душивших живую жизнь и искусство сталинских догм, от
страха и подозрительности. Об этом тоже свидетельствует лирическая поэзия. В
голодном, вымирающем блокадном Ленинграде в жуткую зиму
тысяча девятьсот сорок второго года Ольга Берггольц писала: В грязи, во мраке, в
голоде, в печали, где смерть как тень тащилась по пятам, такими
мы счастливыми бывали, такой свободой бурною дышали, что внуки позавидовали б
нам.
Берггольц с такой остротой ощутила счастье свободы, наверное, еще и потому, что
перед войной ей полной мерой пришлось изведать
'Жандармов любезностей'. Но это ощущение обретаемой, расширившийся свободы
возникло у многих, очень многих людей. Вспоминая через
много лет фронтовую юность, Василь Быков писал, что во время войны мы 'осознали
свою силу и поняли, на что сами способны. Истории и
самим себе мы преподали великий урок человеческого достоинства. ' Война все
подчиняла себе, не было у народа более важной задачи, чем
одолеть захватчиков. И перед литературой со всей остротой и определенностью
встали задачи изображения и пропаганды освободительной
войны, они служили им по доброй воле, по внутренней потребности, честно,
искренне, эти задачи не были навязаны извне - тогда они
становятся губительными для творчества. Война против фашизма была для писателей
не материалом для книг, а судьбой - народа и их
собственной. Их жизнь тогда мало отличалась от жизни их героев.
|
